Усадьба Вороново
В XVI—XVII веках усадьба принадлежала старинному дворянскому роду Волынских. Все постройки на территории этого небольшого имения были деревянными. С 40-х годов XVIII века, когда оно перешло к графу Ивану Илларионовичу Воронцову, начался период расцвета всего комплекса усадьбы. При графе была сформирована регулярная планировка дворцово-паркового ансамбля и построены главный дом, голландский домик и церковь Спаса с колокольней (по проекту архитектора Карла Бланка).
В конце XVIII века, уже по заказу сына И. И. Воронцова Артема Ивановича, главный дом по проекту архитектора Н. А. Львова был перестроен. Теперь он стал трехэтажным, украшенным восьмиколонным портиком и полуротондой. Тогда же обновили конный двор с манежем на сто лошадей.
Новый владелец усадьбы Федор Васильевич Ростопчин во время войны 1812 года поджег усадьбу, чтобы она не досталась врагу. При пожаре погибли главный дом и конный двор. Позднее они были восстановлены в упрощенном виде. Главный дом стал двухэтажным, с одноэтажными флигелями, без портика.
В 1856 году усадьба переходит к Шереметевым. И вновь главный дом подвергается перестройке- Разобрано южное крыло, появляются высокие мансардные крыши, открытая аркада.
Последний раз дом перестроен в 1949 году для размещения в усадьбе дома отдыха. В центре фасада пристроили сильно выступающий портик, восстановили южное крыло по образцу северного. В дальнейшем переделки в усадьбе продолжались, хозяином дома отдыха стал Госплан СССР, и заботы о том, чтобы сохранить строения усадьбы как памятники архитектуры, отошли на второй план. В результате дворец почти полностью потерял свой первоначальный вид и внутреннюю планировку, декор фасадов приобрел суховатые эклектические формы, характерные для классицизма уже конца XIX века. Так что осталась возможность оценивать усадьбу только по воспоминаниям современников и архивным книгам Воронцова, в которых сохранились даже чертежи дворца, подписанные Н. А. Львовым. По отзыву Д. П. Бутурлина, «дом — настоящий дворец примерно в таком же стиле, как Московский, но еще больших размеров. В колоннах и ротондах узнается вкус Львова». По выражению мадам де Сталь, усадьба характеризовалась как «одно из самых, приятных загородных поместий».
Н. А. Львов применил в этой усадьбе прием композиции здания без четко выраженного парадного двора. Центральную ось композиции усадьбы акцентировали полуротонда садового фасада и девятиколонный портик ионического ордера. Из дворца открывалась далекая перспектива — прием архитектора, повторенный позднее во Введенском.
Представляла большой интерес и внутренняя планировка дворца. Все парадные комнаты размещались на втором этаже, а жилые покои — вверху. Лестница с вестибюлем на все три этажа создавала богатое преддверие к парадным помещениям бельэтажа, которые своими окнами выходили на запад к регулярному парку и пруду и представляли единую анфиладу, в центре которой находился сложный по форме зал. Бельведер заменяла терраса, что было обычным почти для всех усадебных домов Н. А. Львова. Характерно, что в планировке этажа расположение личных комнат — парадной, спальни, кабинета, девичьей — напоминало распоряжение их в доме в Знаменском-Райке. Оригинально по-львовски были решены обширные галереи, завершающиеся эскедрами по концам. В торцах здания находились открытые лоджии с характерным для Н. А. Львова мотивом трехчастного членения большого проема.
Архитектурно-парковый ансамбль «Вороново» сложился еще в середине XVIII века при Иване Илларионовиче Воронцове, но регулярный парк, спускавшийся тремя террасами к пруду, по своей ширине явно был связан с дворцом, созданным уже Н. А. Львовым.
Усадьба состояла из центральной части с главным домом по ее оси, церковного участка к юго-востоку от него, конного двора с севера и большого парка. Кроме регулярного липового сада с тремя террасами, в общий ансамбль включались лесной массив и ландшафтный парк, голландский домик, построенный, по свидетельству того же Бутурлина, К. И. Бланком, и видовая площадка с гротом. Голландский домик спасся от пожара 1812 года и дошел до наших дней. В 1950 году с ведома отдела по делам архитектуры при исполкоме Мособлсовета была изменена внутренняя планировка домика для создания удобств отдыхающим. Ко второму этажу пристроили металлический балкон на тонких колонках, почти полностью утрачена прежняя отделка фасада. Таких домов в Российской Федерации всего лишь три. Будучи мастерски и гармонично вписанным в окружающий ландшафт, домик остается весьма интересным примером садово-парковой архитектуры.
Конный двор сгорел при пожаре во время войны 1812 года. Затем он был восстановлен в измененном виде, в последующем неоднократно подвергался переделкам и в 1957 году был окончательно разобран. Уцелела только башня (цилиндрическое сооружение диаметром около 9 и высотой около 12 метров), которая служит свидетельством, воссоздающим интересную архитектуру конного двора. Вороновский сельский Совет счел возможным приспособить его под... слесарную мастерскую.
Церковь Спаса (высота около 35, диаметр купола 10 метров) построена по проекту архитектора Карла бланка и по композиции представляет «восьмерик на четверике». Церковь характерна для позднего барокко скульптурностью объема, полукруглыми за-вершениями углов, раскреповками антаблемента, круглыми и овальными окнами, а также богатым скульптурным и орнаментальным декором. В трактовке ордера видны черты зарождающего классицизма. В настоящее время используется церковной общиной по назначению.
Общая оценка общественной, научно-исторической и художественной значимости памятника очень высока. Это замечательный образец усадьбы второй половины XVIII века с регулярной планировкой и ландшафтным парком. Остается лишь сожалеть, что многочисленные перестройки и изменения в усадьбе после революции очень сильно из-менили ее первоначальный облик и ценность усадьбы как исторического памятника резко снизилась.
Другие новости по теме:
В конце XVIII века, уже по заказу сына И. И. Воронцова Артема Ивановича, главный дом по проекту архитектора Н. А. Львова был перестроен. Теперь он стал трехэтажным, украшенным восьмиколонным портиком и полуротондой. Тогда же обновили конный двор с манежем на сто лошадей.
Новый владелец усадьбы Федор Васильевич Ростопчин во время войны 1812 года поджег усадьбу, чтобы она не досталась врагу. При пожаре погибли главный дом и конный двор. Позднее они были восстановлены в упрощенном виде. Главный дом стал двухэтажным, с одноэтажными флигелями, без портика.
В 1856 году усадьба переходит к Шереметевым. И вновь главный дом подвергается перестройке- Разобрано южное крыло, появляются высокие мансардные крыши, открытая аркада.
Последний раз дом перестроен в 1949 году для размещения в усадьбе дома отдыха. В центре фасада пристроили сильно выступающий портик, восстановили южное крыло по образцу северного. В дальнейшем переделки в усадьбе продолжались, хозяином дома отдыха стал Госплан СССР, и заботы о том, чтобы сохранить строения усадьбы как памятники архитектуры, отошли на второй план. В результате дворец почти полностью потерял свой первоначальный вид и внутреннюю планировку, декор фасадов приобрел суховатые эклектические формы, характерные для классицизма уже конца XIX века. Так что осталась возможность оценивать усадьбу только по воспоминаниям современников и архивным книгам Воронцова, в которых сохранились даже чертежи дворца, подписанные Н. А. Львовым. По отзыву Д. П. Бутурлина, «дом — настоящий дворец примерно в таком же стиле, как Московский, но еще больших размеров. В колоннах и ротондах узнается вкус Львова». По выражению мадам де Сталь, усадьба характеризовалась как «одно из самых, приятных загородных поместий».
Н. А. Львов применил в этой усадьбе прием композиции здания без четко выраженного парадного двора. Центральную ось композиции усадьбы акцентировали полуротонда садового фасада и девятиколонный портик ионического ордера. Из дворца открывалась далекая перспектива — прием архитектора, повторенный позднее во Введенском.
Представляла большой интерес и внутренняя планировка дворца. Все парадные комнаты размещались на втором этаже, а жилые покои — вверху. Лестница с вестибюлем на все три этажа создавала богатое преддверие к парадным помещениям бельэтажа, которые своими окнами выходили на запад к регулярному парку и пруду и представляли единую анфиладу, в центре которой находился сложный по форме зал. Бельведер заменяла терраса, что было обычным почти для всех усадебных домов Н. А. Львова. Характерно, что в планировке этажа расположение личных комнат — парадной, спальни, кабинета, девичьей — напоминало распоряжение их в доме в Знаменском-Райке. Оригинально по-львовски были решены обширные галереи, завершающиеся эскедрами по концам. В торцах здания находились открытые лоджии с характерным для Н. А. Львова мотивом трехчастного членения большого проема.
Архитектурно-парковый ансамбль «Вороново» сложился еще в середине XVIII века при Иване Илларионовиче Воронцове, но регулярный парк, спускавшийся тремя террасами к пруду, по своей ширине явно был связан с дворцом, созданным уже Н. А. Львовым.
Усадьба состояла из центральной части с главным домом по ее оси, церковного участка к юго-востоку от него, конного двора с севера и большого парка. Кроме регулярного липового сада с тремя террасами, в общий ансамбль включались лесной массив и ландшафтный парк, голландский домик, построенный, по свидетельству того же Бутурлина, К. И. Бланком, и видовая площадка с гротом. Голландский домик спасся от пожара 1812 года и дошел до наших дней. В 1950 году с ведома отдела по делам архитектуры при исполкоме Мособлсовета была изменена внутренняя планировка домика для создания удобств отдыхающим. Ко второму этажу пристроили металлический балкон на тонких колонках, почти полностью утрачена прежняя отделка фасада. Таких домов в Российской Федерации всего лишь три. Будучи мастерски и гармонично вписанным в окружающий ландшафт, домик остается весьма интересным примером садово-парковой архитектуры.
Конный двор сгорел при пожаре во время войны 1812 года. Затем он был восстановлен в измененном виде, в последующем неоднократно подвергался переделкам и в 1957 году был окончательно разобран. Уцелела только башня (цилиндрическое сооружение диаметром около 9 и высотой около 12 метров), которая служит свидетельством, воссоздающим интересную архитектуру конного двора. Вороновский сельский Совет счел возможным приспособить его под... слесарную мастерскую.
Церковь Спаса (высота около 35, диаметр купола 10 метров) построена по проекту архитектора Карла бланка и по композиции представляет «восьмерик на четверике». Церковь характерна для позднего барокко скульптурностью объема, полукруглыми за-вершениями углов, раскреповками антаблемента, круглыми и овальными окнами, а также богатым скульптурным и орнаментальным декором. В трактовке ордера видны черты зарождающего классицизма. В настоящее время используется церковной общиной по назначению.
Общая оценка общественной, научно-исторической и художественной значимости памятника очень высока. Это замечательный образец усадьбы второй половины XVIII века с регулярной планировкой и ландшафтным парком. Остается лишь сожалеть, что многочисленные перестройки и изменения в усадьбе после революции очень сильно из-менили ее первоначальный облик и ценность усадьбы как исторического памятника резко снизилась.
Другие новости по теме:
