Приоратский дворец в Гатчине
Горячо любивший Родину Н. А. Львов не мог не обратить внимания на те многочисленные бедствия, которые являлись результатом постоянных, никогда не щадивших наши города, села и деревни пожаров. Беспокоило его также хищническое истребление лесных богатств страны в связи с возрастающими масштабами всевозможных строительств.
Думал он и о людях, проживавших в степной полосе России, где со строительными материалами были большие затруднения. И пришел к выводу о необходимости осваивать дешевое и огнестойкое землебитное строительство. Но практическое решение этой задачи в общегосударственном масштабе зависело от наличия кадров, обученных этому виду строительства. Со свойственной ему энергией, как уже отмечалось выше, Н. А. Львов
добился издания указа от 21 августа 1797 года об учреждении в селе Никольском под его руководством училища землебитного строения для обучения крестьян.
Каждой губернии предписывалось посылать ежегодно по два ученика из крестьян казенного ведомства, которые получали из своих селений лишь кормовые деньги (а все остальное шло за счет Н. А. Львова). В порядке компенсации затрат Н. А. Львову выделили под Москвой в собственность земли бывшего Симонова монастыря. Окончившие обучение мастера должны были на практике показывать свое умение, построив образцовое здание. И такие здания под Москвой существовали долго (их разобрали в 30-е годы в связи с расширением территории автозавода).
Первые опыты возведения построек из земли Н. А. Львов осуществил в своей Но- воторжской усадьбе, в селе Никольское-Черенчицы (ни одна из них, к сожалению, не сохранилась). Затем он возвел еще два здания в Павловске, близ Петербурга, и две в деревне Арапакози, около Гатчины. Увы, и эти постройки не дожили до нашего времени...
Единственным уцелевшим до наших дней землебитным сооружением Н. А. Львова остается Приоратский дворец в Гатчине.
Непосредственным поводом его строительства явилось учреждение в России «великого приорства» ордена мальтийских рыцарей. В 1796 году царь Павел I принял звание великого магистра ордена. После занятия Мальты французами резиденция ордена была перенесена в Петербург.
Но решение о постройке приората было вынесено еще до принятия Павлом I звания великого магистра Мальтийского ордена. Отсюда и наименование дворца в Гатчине: «Приория» или «Приорат» — местожительство великого приора.
Есть и другая версия. Государь Павел Петрович жил всегда в Гатчине при императрице Екатерине. Проживал он там и в то лето, когда воцарился. Он хорошо знал и очень любил Н. А. Львова, который часто находился при нем и даже звал его «кумом» (хотя никого из царской семьи не крестил). Павел I знал о первых землебитных постройках Н. А. Львова. Однажды, беседуя с ним, царь сказал: «Я хочу, чтобы ты мне построил здесь, в Гатчине, угол избы с фундаментом и крышкой». С помощью двух тверских мужиков, Емельяна и Андрея, вызванных из Никольского, Н. А. Львов выполнил задание и заслужил одобрение императора, который вконец увлекся делом земельных построек. Результатом этого явилось высочайшее повеление о постройке в Гатчине земельного дома игуменства.
Павел I разрешил Н. А. Львову самому выбрать место в Гатчине для строительства дворца по утвержденному им плану. Но Петр Хрисанович Обольянинов, который тогда был первым лицом при государе, по разным причинам в отводе места архитектору долго отказывал. Эта «комедия» Н. А. Львову надоела, и он попросил Обольянинова самому выбрать место. Завистник Обольянинов обозначил такое место на болоте, в котором даже собака вязла. Это не смутило Н. А. Львова. Он осушил болото и из вынутой земли сделал пригорок среди прекрасного озера, на котором и построил дворец с башней.
Вот как описывает способ постройки игуменства сам Н. А. Львов: «Долина, на которой расположено строение земляного игуменства, лежит между двух гор в конце черного озера в Гатчине, окружена с трех сторон лесом, а с четвертой водою, с полуденной стороны приезд к воротам по правому берегу сухим путем, а с северной стороны к пристани водою. Все строение сделано из чистой земли без всякой примеси и без всякой другой связи, кроме полов и потолков, особым образом для этого устроенных. Ограда и две приворотные будки, для жилища привратника служащие, сделаны особым образом от прочего строения. Они построены из четырехугольных земляных глыб, сбитых в станке во время дурной погоды и известью в стене соединены.
Внутренняя сторона оных штукатурена обыкновенной обмазкою, а наружняя оставлена без всякой штукатурки для показания швов, коими соединены земляные камни.
приворотные будки построены в два этажа, внутри отштукатурены посредством скипидарной воды с размешанной в ней известью.
На правую руку из ворот земляная битая кухня, более половины своей высоты в горе построена, внутри отштукатурена обыкновенным образом, а снаружи спрыснута скипидарной водою и затерта только по земле.
Главный корпус, сверх фундамента каменного, построен весь из земли, набитой в переносные стойки, ни снутри, ни снаружи, кроме окон, не отштукатурена, а затерт только по земле скипидарною водой».
В своем описании Н. А. Львов дает размеры здания Приората. Так, высота здания «от горизонта воды до кровельного шалома» составляет 4 саженя и 2 аршина, высота башни до верхней звезды 14,5 саженей. Сроки начала и завершения работ (с 1 июня по 12 сентября 1798 г.), названные в описании Н. А. Львова, имеют ошибку в сроке окончания работ, так как в архивах есть ссылка о возобновлении работ весною 1799 года. Видимо, осенью 1799-го и был окончательно построен дворец.
Вел работы обученный Н. А. Львовым мастер крепостной крестьянин Ефим Петров.
Нижние части стен Приората возводились путем набивки земли между цитами. Когда стены были доведены до уровня перекрытия между первым и вторым этажами, строители применили кладку стен из земляного кирпича, а затем вновь перешли к простой набивке. Набивка земли велась слоями, с проливкой известью через каждые 5— 6 см. Толщина стен 1-го этажа — 78, второго — 62 см. Стены внутренних помещений были окрашены «на клею самою бледною, палевою краскою».
После смерти Н. А. Львова и трагической гибели его покровителя Павла I землебитное строительство, к сожалению, не получило распространения в России. И одной из главных причин было то обстоятельство, что рядом с дешевым и весьма простым способом возведения стен были употреблены в дело недоступные крестьянину материалы для фундамента, цоколя, крыши и прочего, не говоря уже о затейливой конструкции потолков. Все это было очень далеко от дешевого и практичного типа несгораемой крестьянской избы. Не восприняла этот способ строительства и российская знать, так как была достаточно богатой и не желала отставать от Европы, где уже давно использовались другие строительные материалы.
В творческой биографии Н. А. Львова Приоратский дворец занимает особое место. Архитектор добился блестящего успеха, создав первое в России сложное в конструкторском отношении и значительное по размерам землебитное сооружение. Его завистники «о земляном строении кричали, что оно непрочно, нездорово...» Но прошло почти два столетия, а здание стоит, пережив войну 1941 —1945 гг., и это при том, что в годы советской власти о памятнике культуры не было проявлено фактически никакой заботы. И будет очень жаль, если этот памятник окончательно погибнет.
В сооружении этого необычного дворца Н. А. Львов остался верен своим принципам: добиваться художественного эффекта путем комбинирования простейших геометрических объемов, создавать композицию с расчетом на восприятие ансамбля в связи с естественным природным окружением. И его по праву можно считать непревзойденным мастером практической реализации этих принципов.
Другие новости по теме:
Думал он и о людях, проживавших в степной полосе России, где со строительными материалами были большие затруднения. И пришел к выводу о необходимости осваивать дешевое и огнестойкое землебитное строительство. Но практическое решение этой задачи в общегосударственном масштабе зависело от наличия кадров, обученных этому виду строительства. Со свойственной ему энергией, как уже отмечалось выше, Н. А. Львов
добился издания указа от 21 августа 1797 года об учреждении в селе Никольском под его руководством училища землебитного строения для обучения крестьян.
Каждой губернии предписывалось посылать ежегодно по два ученика из крестьян казенного ведомства, которые получали из своих селений лишь кормовые деньги (а все остальное шло за счет Н. А. Львова). В порядке компенсации затрат Н. А. Львову выделили под Москвой в собственность земли бывшего Симонова монастыря. Окончившие обучение мастера должны были на практике показывать свое умение, построив образцовое здание. И такие здания под Москвой существовали долго (их разобрали в 30-е годы в связи с расширением территории автозавода).
Первые опыты возведения построек из земли Н. А. Львов осуществил в своей Но- воторжской усадьбе, в селе Никольское-Черенчицы (ни одна из них, к сожалению, не сохранилась). Затем он возвел еще два здания в Павловске, близ Петербурга, и две в деревне Арапакози, около Гатчины. Увы, и эти постройки не дожили до нашего времени...
Единственным уцелевшим до наших дней землебитным сооружением Н. А. Львова остается Приоратский дворец в Гатчине.
Непосредственным поводом его строительства явилось учреждение в России «великого приорства» ордена мальтийских рыцарей. В 1796 году царь Павел I принял звание великого магистра ордена. После занятия Мальты французами резиденция ордена была перенесена в Петербург.
Но решение о постройке приората было вынесено еще до принятия Павлом I звания великого магистра Мальтийского ордена. Отсюда и наименование дворца в Гатчине: «Приория» или «Приорат» — местожительство великого приора.
Есть и другая версия. Государь Павел Петрович жил всегда в Гатчине при императрице Екатерине. Проживал он там и в то лето, когда воцарился. Он хорошо знал и очень любил Н. А. Львова, который часто находился при нем и даже звал его «кумом» (хотя никого из царской семьи не крестил). Павел I знал о первых землебитных постройках Н. А. Львова. Однажды, беседуя с ним, царь сказал: «Я хочу, чтобы ты мне построил здесь, в Гатчине, угол избы с фундаментом и крышкой». С помощью двух тверских мужиков, Емельяна и Андрея, вызванных из Никольского, Н. А. Львов выполнил задание и заслужил одобрение императора, который вконец увлекся делом земельных построек. Результатом этого явилось высочайшее повеление о постройке в Гатчине земельного дома игуменства.
Павел I разрешил Н. А. Львову самому выбрать место в Гатчине для строительства дворца по утвержденному им плану. Но Петр Хрисанович Обольянинов, который тогда был первым лицом при государе, по разным причинам в отводе места архитектору долго отказывал. Эта «комедия» Н. А. Львову надоела, и он попросил Обольянинова самому выбрать место. Завистник Обольянинов обозначил такое место на болоте, в котором даже собака вязла. Это не смутило Н. А. Львова. Он осушил болото и из вынутой земли сделал пригорок среди прекрасного озера, на котором и построил дворец с башней.
Вот как описывает способ постройки игуменства сам Н. А. Львов: «Долина, на которой расположено строение земляного игуменства, лежит между двух гор в конце черного озера в Гатчине, окружена с трех сторон лесом, а с четвертой водою, с полуденной стороны приезд к воротам по правому берегу сухим путем, а с северной стороны к пристани водою. Все строение сделано из чистой земли без всякой примеси и без всякой другой связи, кроме полов и потолков, особым образом для этого устроенных. Ограда и две приворотные будки, для жилища привратника служащие, сделаны особым образом от прочего строения. Они построены из четырехугольных земляных глыб, сбитых в станке во время дурной погоды и известью в стене соединены.
Внутренняя сторона оных штукатурена обыкновенной обмазкою, а наружняя оставлена без всякой штукатурки для показания швов, коими соединены земляные камни.
приворотные будки построены в два этажа, внутри отштукатурены посредством скипидарной воды с размешанной в ней известью.
На правую руку из ворот земляная битая кухня, более половины своей высоты в горе построена, внутри отштукатурена обыкновенным образом, а снаружи спрыснута скипидарной водою и затерта только по земле.
Главный корпус, сверх фундамента каменного, построен весь из земли, набитой в переносные стойки, ни снутри, ни снаружи, кроме окон, не отштукатурена, а затерт только по земле скипидарною водой».
В своем описании Н. А. Львов дает размеры здания Приората. Так, высота здания «от горизонта воды до кровельного шалома» составляет 4 саженя и 2 аршина, высота башни до верхней звезды 14,5 саженей. Сроки начала и завершения работ (с 1 июня по 12 сентября 1798 г.), названные в описании Н. А. Львова, имеют ошибку в сроке окончания работ, так как в архивах есть ссылка о возобновлении работ весною 1799 года. Видимо, осенью 1799-го и был окончательно построен дворец.
Вел работы обученный Н. А. Львовым мастер крепостной крестьянин Ефим Петров.
Нижние части стен Приората возводились путем набивки земли между цитами. Когда стены были доведены до уровня перекрытия между первым и вторым этажами, строители применили кладку стен из земляного кирпича, а затем вновь перешли к простой набивке. Набивка земли велась слоями, с проливкой известью через каждые 5— 6 см. Толщина стен 1-го этажа — 78, второго — 62 см. Стены внутренних помещений были окрашены «на клею самою бледною, палевою краскою».
После смерти Н. А. Львова и трагической гибели его покровителя Павла I землебитное строительство, к сожалению, не получило распространения в России. И одной из главных причин было то обстоятельство, что рядом с дешевым и весьма простым способом возведения стен были употреблены в дело недоступные крестьянину материалы для фундамента, цоколя, крыши и прочего, не говоря уже о затейливой конструкции потолков. Все это было очень далеко от дешевого и практичного типа несгораемой крестьянской избы. Не восприняла этот способ строительства и российская знать, так как была достаточно богатой и не желала отставать от Европы, где уже давно использовались другие строительные материалы.
В творческой биографии Н. А. Львова Приоратский дворец занимает особое место. Архитектор добился блестящего успеха, создав первое в России сложное в конструкторском отношении и значительное по размерам землебитное сооружение. Его завистники «о земляном строении кричали, что оно непрочно, нездорово...» Но прошло почти два столетия, а здание стоит, пережив войну 1941 —1945 гг., и это при том, что в годы советской власти о памятнике культуры не было проявлено фактически никакой заботы. И будет очень жаль, если этот памятник окончательно погибнет.
В сооружении этого необычного дворца Н. А. Львов остался верен своим принципам: добиваться художественного эффекта путем комбинирования простейших геометрических объемов, создавать композицию с расчетом на восприятие ансамбля в связи с естественным природным окружением. И его по праву можно считать непревзойденным мастером практической реализации этих принципов.
Другие новости по теме:
